СЛОВО ОБ ЭГОИЗМЕ (продолжение).
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Дорогие братья и сестры,
в прошлый раз мы с вами говорили про всем нам знакомое слово "мое". И сказали, что человеческий эгоизм имеет место и большое влияние во всех областях человеческой жизни. Сегодня я хочу указать на одну область человеческой жизни, где он особенно неуместен. Эта область называется "религия".
Уже самое признание Бога должно, казалось бы, совершенно изжить эгоизм, как руководящее начало, из жизни верующих людей. У верующих ведь должны быть совершенно иные ориентиры, чем у мирских. Их по жизни должно вести не "мое" - "чужое", а "добро" - "зло", "правда" - "ложь", "Божье веление" - "дьяволово наваждение". Вот ориентиры для верующего человека. Это мирские всемерно заботятся о "своем", обирая, притесняя и обижая при этом "чужое". Но у нас-то, дорогие мои, при иных ориентирах, должна быть иная и забота. Мы должны всемерно заботиться об исполнении заповедей Божьих, о преумножении в мире добра и правды. И где бы нам эти добро и правда не встречались: у инославных, иноверных, язычников или даже у атеистов, - всюду им надо радоваться и приветствовать их. Добро и правда - везде Божьи. И наоборот: где бы нам не встречались зло и неправда: в моей ли Церкви, в моей стране, в моей семье или даже во мне самом, - со злом и неправдой надобно всюду бороться. Они везде - от лукаваго.
Причем, главный центр этой борьбы для каждого из нас должен находиться в каждого из нас сердце. Прежде всякой борьбы со злом и неправдой у инославных и атеистов, надобно одолеть эти самые зло и неправду в себе самом. Почему? Прежде всего потому, что выкорчевать склонность ко злу и лжи из чьих-то сердец - часто не в нашей власти. А вот прополоть от этих сорняков свое сердце - это зависит только от нашего желания, усердия и помощи Божией. Которая всегда придет, если у нас будут усердие и желание.
Есть и еще существенная причина обратить первоочередное внимание на свою душу и повыселить оттуда всякую скверну. Об этой причине Спаситель говорит так:
"Может ли слепой водить слепого? Не оба ли упадут в яму?.. Что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или как можешь сказать брату твоему: брат! Дай, я выну сучок из глаза твоего, когда сам не видишь бревна в твоем глазе? Лицемер! Вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего" (Лк.6;39,41-42).
Слышите ли, как говорит Господь? Не говорит: "Не надо вытаскивать сучков". Почему же - "не надо"? дело это благое, и брат тебе "спаси Бог" скажет, если очистишь ты его глаза от сучков; они ж ему мешают жить... Вытаскивай - но только после того, как избавишься от собственных бревен и сучков. А если сам слеп, да полезешь сослепу в чужих глазах ковыряться - так, вместо помощи брату, можешь его вконец ослепить. И будете уже оба слепыми.
Кроме желания "лечить людей от зла и неправды", нужно еще знание: как это делать? Главное тут в этом "как?" А знание, "как это делать", можно получить исключительно на опыте борьбы со злом и неправдой в самом себе. Поэтому освободи сначала свои глаза от сучков, "и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего". Если же будешь лечить людей от зла, будучи сам зол, - только преумножишь в мире зло. Если слепой поведет слепого, - оба упадут в яму. Если злой станет "лечить" злого, - оба, в результате, сделаются еще злее.
А у нас что происходит? А у нас часто приходится наблюдать печальное зрелище. Едва переступил человек церковный порог - все. Мнит уже себя призванным учить, исправлять и спасать заблудших. У самого еще в глазах лесоповал - а он уж пошел расчищать делянки в сердцах ближних, рубить направо и налево. Беда это, родные мои. Сколько после таких "лесорубов" остается изрубленных сердец!..
Мало назваться православным - выбросив вчера или позавчера партийный или комсомольский билет, - чтобы тут же и стать православным. Можно и в Церкви еще долгое время жить с духом чуждым Церкви.
Но, с другой стороны, больше-то ведь и неоткуда взять сегодня нашей Церкви для себя чад, если не из этих вчерашних комсомольцев и коммунистов. Поэтому мы сегодня в очень сложном положении. В Церковь приходят люди, которых десятилетиями воспитывали в антицерковном духе. Причем, главная "антицерковность" даже не в том, что им, начиная с яслей и кончая университетом, всюду твердили, что Бога нет. Это "умовая ложь", с которой человек расстается быстро и безболезненно. Главная "антицерковность" нашего общества заключается в том, что сердца наши десятилетиями воспитывались и воспитались "антицерковными". В сердцах посеян и выращен голый эгоизм. самое понятие о том, что можно жить еще для чего-то, кроме своего эгоизма, напрочь искоренено. Люди в миру привыкли жить, руководствуясь эгоизмом, и в Церковь тащат его за собой - пытаясь и в Церкви устроить жизнь, как в миру. "Мое" въелось в сердце. Десятилетиями прививавшиеся привычки стали чертами характера. А вот ломать характер, переделывать сердце - это гораздо сложнее, чем поменять мысли в голове: вместо "Бога нет" начать исповедовать "Бог есть".
Характер воспитывался десятилетиями. И перевоспитываться будет тоже десятилетиями. Причем, успех этого "перевоспитания" может ожидаться лишь в том случае, если "перевоспитывающийся" приложит к этому делу великое усердие и прилежание. "Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилия восхищают его"(Мф.11,12). Если не будет этих усилий, полного напряжения всех душевных сил - и в церковной ограде останешься все тем же "комсомольцем" или "коммунистом", хоть и безбилетным.
Расскажу вам одну историю про миссионера-христианина, приехавшего проповедовать Христа Спасителя к дикарям-язычникам. И вот, прежде чем говорить о Христе, он решил выяснить, существуют ли у тех хоть какие-то элементарные представления о добре и зле. Дикари на его вопрос отвечали: "А как же. Конечно, мы знаем, что такое добро и зло. Вот, когда у нас угонят коров и жен - это зло. А когда мы угоним у кого-нибудь коров и жен, так это добро".
Чада мои родные, многие из нас хоть и называют себя "православными" - но это только название, сверху одетое. А нутро-то, повадки-то, характеры-то у многих из нас - отнюдь не "православные", а точь-в-точь как у этих язычников-дикарей. Спасет ли нас "название"? Нет, родные мои, надобно нам соделаться православными не по названию и не по уму только - а и сердца свои оправославить, и характеры выправить по Христову Евангелию. Иначе, какое же нам спасение - таким дикарям-предикарям?
Если уж мы пришли в Церковь, так надо нам забыть о законах мира сего и положить в основание своей жизни иные законы - Божеские. Радоваться надо всему, что от Бога, всякому добру, где бы оно нам не встретилось: хоть бы и у язычников, хоть бы и у сектантов, хоть бы и у атеистов. Про атеистов в этом отношении кто-то хорошо сказал: "Если человек говорит, что служит Богу, а сам зол и не любит людей - такой человек обманывает людей. А если человек говорит, что он в Бога не верит и Ему не служит, а сам при этом добр и любит людей - такой человек обманывает себя". Да, источник у всякого добра один - Бог. И если мы присмотримся внимательно к жизни, то радостно обнаружим всюду воду из этого Источника. Да, в иных водоемах вода взбаламучена, перемешана с илом и песком - но не один же в них ил и песок, есть и вода. И вот эту воду, это добро-то Божие, родные мои, нам надобно всюду уметь видеть, ценить и любить.
А то посмотришь на иного горе-православного и складывается впечатление, что жизнь вокруг него сплошь безжизненная пустыня, без капельки воды. Видит он вокруг себя одних только врагов Православия. Его такому "видению мира" в КПСС или ВЛКСМ научили и он его с собой в Церковь притащил. Раньше он исповедовал учение марксизма-ленинизма, которое следует всячески оберегать от "происков врагов", "недобитых буржуев" и прочих агентов мирового империализма. Теперь у него вместо гидры-империализма появилась другая гидра, тоже многоголовая: одна голова - католицизм, другая голова - баптизм, третья голова - иеговизм; головам несть числа. И все головы норовят ужалить его, бедолагу, и навредить новому его учению. Раньше такой рвался в бой с недобитыми буржуями - теперь рвется воевать с недобитыми еретиками. Чадо мое родное, повоевать бы тебе прежде с самим собой.
Был у нас в семинарии один преподаватель, который называл таких "борцов за Православие" "людьми из дзота". Сидит, говорит, такой в жизни, как в дзоте. И смотрит на мир сквозь пулеметную щель. Цедит при этом сквозь зубы: "Та-ак... Все - в прелести... Всех связал сатана... Я один спасаюсь..." Нет ничего более далекого от истинного православия, чем такой "взгляд из дзота".
Смотреть на мир по-православному - это не "я один спасаюсь", а прямо наоборот: "я один погибаю". Все спасутся. Потому что все лучше меня. Один я такой окаянный грешник, что не чаю спасения. Уповаю только на милосердие Божие. Если не пощадит милостивый Господь мое безмерное окаянство - точно погибну.
Кажется, по человечески рассуждая, такой взгляд должен вести к глубочайшему пессимизму, унынию. Но мы и тут встречаем взрыв человеческой логики. С таким взглядом на себя жили все святые - и, однако же, не были при этом самыми угрюмыми и мрачными людьми. Наоборот, - были самыми светлыми и радостными людьми.
Однако, у "человека из дзота" есть антипод - "безбрежный экуменист". Выйдя из дзота, важно не впасть в другую крайность. Некоторые говорят: "Когда добро есть всюду - стало быть, все веры хороши, все истинны, все спасительны". Так говорят наиболее "безбрежные". Ссылаются при этом на слова ап. Петра, сказанные им в доме римского сотника, язычника Корнилия: "Истинно познаю, что Бог нелицеприятен, но во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему"(Деян.10,34-35). Говорят: "Вот, ведь и язычник - а угодил Богу." Ибо язычник был "благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим, творивший много милостыни народу и всегда молившийся Богу"(Деян.10,2). Стало быть, делают вывод, не суть важно, как верить - главное верить и быть добрым. И спасешься.
Мне думается, что язычник Корнилий не согласился бы с таким выводом. Когда бы он так думал - зачем бы ему было звать ап. Петра и вместе со своим "благочестивым домом" принимать святое Крещение? Менять свою "тоже спасительную" языческую веру на христианскую? Зачем?
Такие кивающие на Корнилия, очевидно, забывают, что сказал этому Корнилию Ангел Божий, явившийся ему в видении, после которого и была отправлена делегация за ап. Петром. Ангел Божий сказал: "Молитвы твои и милостыни твои пришли на память пред Богом. Итак пошли людей в Иоппию и призови Симона, называемого Петром. Он гостит у некоего Симона кожевника, которого дом находится при море; он скажет тебе слова, которыми спасешься ты и весь дом твой" (Деян.10,4-6). Стало быть добро добром, но для спасения, кроме добра, необходимо еще что-то. Что же? Для спасения, дорогие мои, нужен Спаситель.
Благочестивые люди, слава Богу, встречаются везде. Доброй нравственности учили в разных концах света многие мудрые люди: в Индии - Будда, в Аравии - Магомет, в Китае - Конфуций и Лао-тзе, в Греции - Сократ, в Риме - Эпиктет и Марк Аврелий. Даже в учебнике "Марксистская этика" можно "отфильтровать" от множества "ила и песка" немало и "воды". И все же, не взирая на то, что благочестивые люди встречаются везде, ап. Петр, похваливший благочестие язычника Корнилия, безбоязненно свидетельствовал перед еврейскими начальниками и старейшинами - когда те схватили его и ап. Иоанна после исцеления хромого у Красных дверей Иерусалимского храма, так вот ап. Петр тогда безбоязненно говорил:
"Начальники народа и старейшины Израильские! Если от нас сегодня требуют ответа в благодеянии человеку немощному, как он исцелен, то да будет известно всем вам и всему народу Израильскому, что именем Иисуса Христа Назорея, Которого вы распяли, Которого Бог воскресил из мертвых, Им поставлен он перед вами здрав. Он есть камень, пренебреженный вами зиждущими, но сделавшийся главою угла, и нет ни в ком ином спасения, ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись" (Деян.4,8-12).
Видите ли как? Мудрых людей и славных имен много, но "нет другого имени под небом, которым надлежало бы нам спастись". Но Спаситель один.
Быть просто добрым и честным человеком достаточно для того, чтобы не попасть в тюрьму, но недостаточно для того, чтобы попасть в рай, спастись.
Когда бы спастись можно было только "доброй нравственностью" - зачем было воплощаться в мир Богу? Зачем была Голгофа? Зачем Господь, по славном уже Своем воскресении, завещал апостолам: "Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам" (Мф. 28,19- 20)? И апостолы шли, учили, крестили, все почти при этом приняли мученическую кончину:
св. ап. Андрей Первозванный - распят на кресте в форме буквы "Х" ("андреевский" крест);
св. первоверховный ап. Петр - распят вниз головой в Риме;
св. апостол и евангелист Матфей - мученически погиб в Эфиопии (сожжение);
св. ап. Иаков, сын Алфея - распят в Египте;
св. ап. Фаддей - повешен на кресте и пронзен стрелами в Армении (по другим источникам, в Персии);
родной брат сего Фаддея, апостол от 70-ти Иаков, первый Иерусалимский епископ - свергнут с крыши Иерусалимского храма и добит камнями;
св. ап. Филипп - распят в Иераполе Фригийском (ныне турецкий г. Памбук-Калеси);
св. апостола Варфоломея в г. Альбане (ныне г.Баку) - сначала распяли головой вниз (он, и вися на кресте, не переставал возвещать Слово Божие и уговаривать присутствующих на месте казни язычников обратиться от идолопоклонства ко Христу), тогда с него прямо на кресте содрали кожу (он все еще не умолкал), тогда ему отсекли голову;
св. ап. Фома - пронзен копьями в Индии;
св. ап. Симон Зилот - распят в Абхазии;
св. ап. Матфий (избранный вместо Иуды Искариотского) - побит камнями (по другим источникам, распят) в Иерусалиме;
св. ап. Иаков, сын Зеведея - в Иерусалиме же обезглавлен по приказу Ирода Агриппы.
И только другой сын Зеведея и Саломии, возлюбленный ученик Спасителя апостол и евангелист Иоанн Богослов - почил своей смертью. Единственный из всех апостолов. Остальные шли, учили, крестили и погибали. Зачем? Если у "всех народов" есть свои мудрые люди, учителя "доброй нравственности" и этой "доброй нравственности" достаточно для спасения, - зачем еще эти народы "крестить"? Чему "учить"? Зачем, уча и крестя, идти на крест, на копье, под меч, под стрелы, под камни? Зачем?
Затем, чтобы всех спасти. Затем, чтобы "смертию смерть попрать". Затем, что "так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную" (Ин. 3,16).
Есть еще умеренные, не столь "безбрежные" экуменисты. Эти понимают и соглашаются, что Спаситель один - Христос. Но они видят при этом, что люди, исповедующие Христа Спасителя, поделены на многочисленные конфессии и секты. И они, видя это, говорят: "Ведь мы все веруем во Христа. К чему же это разделение? Ведь Сам Господь наш и Спаситель желал, чтобы было "одно стадо и один Пастырь" (Ин. 10, 16). Перед самой уже крестной смертью Своей Он молился Отцу именно об этом: "Отче Святый! Соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и мы" (Ин. 17,11). А мы разделены. Стало быть мы не исполняем желания Спасителя и нарушаем заповедь Его. Давайте же объединяться. Будем "едины", как Он завещал нам".
Что тут сказать? И рад бы в рай - да грехи не пускают. И рады бы стать "едины" - да как стать, когда ведь явно "не едины"?
За каждой Божественной Литургией мы поем "Символ веры". Перед пением диакон возглашает: "Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы". И дальше народ Божий поет то, что он "единомысленно исповедует": "Верую, во единаго Бога Отца, Вседержителя... и т.д."
Ах, как бы мы рады были - когда бы и прочие "христиане" дружно с нами это пение подхватили. Тогда бы мы и впрямь были "едины". И ничто не мешало бы нам объединиться в евхаристическом общении.
Но как приступать к общей Чаше людям, не имеющим общего "Символа веры"? Если они, веруя всяк по своему, будут повторять за диаконом: "Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы" - так они ведь, при этом, в лучшем случае, будут искренни лишь наполовину. Содержание первой половины возгласа: желание любить друг друга - может быть, у иных и имеется. Но вторая-то половина возгласа, свидетельствующая о их "единомыслии", - как с ней быть? Очевидно же, что если они и ее повторят, так это будет притворством, лукавством, ложью с их стороны. Какое тут "единомыслие", когда один видит в иконах святыню, а другой называет иконопочитание грехом идолопоклонства? Очевидно же, что тут между ними непримиримое противоречие. Поклоняться иконам - либо благочестиво, либо грешно. Но не может быть одновременно и благочестиво, и грешно; и угодно Богу, и вместе неугодно Ему. Стало быть, кто-то один из этих двоих прав, а другой ошибается. (И такими "противоречиями" между "христианами" наполнены два семинарских курса: "Сектоведения" и "Сравнительного богословия"). И вот один человек с истиной, а другой с ложью станут заверять, что они "единомысленны". Не явят ли они этим, что оба они неискренни и лукавы; в лучшем случае, просто поверхностны и легкомысленны в своей вере? И после такого лукавства и легкомыслия оба приступят к таинству над таинствами, дерзнут принять в себя Бога? Разве не ясно, что такое кощунственное, легкомысленное отношение к Святыне сделает Причастие "осуждением" для обоих, по слову апостола: "Кто будет есть Хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней. Да испытывает же себя человек... Ибо кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает" (1 Кор. 11, 27-30).
Нет, родные мои. Тут мы должны решительно сказать всем, кто хочет с нами причащаться: "Надо стать православными". Или нас, православных, убедить, что мы ошибаемся и переделать нас из православных в баптистов... Старовер даже воду пить не станет из одной кружки с инаковерущим. Правоверный еврей не станет есть похлебку из одной миски с необрезанным. А мы к Святой Чаше, к Пречистому Телу и Честной Крови Господним хотим вместе приступать... Мало у нас "немощных, больных и умирающих"? Будет еще больше.
Пусть поймут нас правильно. Тут не в "брезгливости" дело. Тут нет "нелюбви". Тут есть благоговейное отношение к Святыне. Желаете к этой Святыне вместе с православными приступать - станьте православными. Не можете по каким-то причинам стать православными - мы готовы любить вас и такими, как есть. Но у Чаши встретимся, когда будет не только любовь, но и "единомыслие". На том стоим и не можем иначе.
Этот вопрос, "православное отношение к инославию" - если он кого-то интересует более подробно - хорошо освещен в двух книгах, которые могу порекомендовать. Это книга архиеп. Иустина (Поповича) "Православная Церковь и экуменизм" (в особенности глава "Гуманистический экуменизм") и книга архиепископа Иоанна (Шаховского) "Листья древа" (в ней этому вопросу посвящена глава "Православие и сектантство"). Впрочем, поскольку обе книги редкостные, я, пожалуй, подготовлю краткий пересказ обоих глав и доведу их до вашего сведения. С обещанием этого сегодня и расстаемся.
Аминь.